Часть первая. Воспоминание.
Клипли-кло, клипли-кло, клипли-кло. Звук подков по брусчатке, глухой и ритмичный, струится следом, как облако морозного воздуха, заставляя сердца случайно встреченных по пути замирать в страхе.
Через равнины, леса, горы, не останавливаясь на пропускных постах, холодным вихрем сквозь города, размытой тенью по деревням. На север, точно на север. Ночью, днем, в любую погоду. Коню все равно, ровная земля под ним или зыбкая гладь воды. Повинуясь резкому движению руки своего седока, он скачет во весь опор. Ему не нужно отдыхать, есть или спать.
Как и его всадник, он уже давно мертв.
читать дальше
***
Все началось с набора шариков из камня, которые часто используется в гадании или просто размышлениях о жизни. Сидишь, перекатываешь их в руке и думаешь... обо всем. И один такой, розоватой-бежевый кругляш, выкатился Зеласаену прямо под ноги. И он почти на него наступил, но тут луч света из окна, скользнув на пол, прыснул золотом по крохотным трещинкам на гладкой поверхности.
Зел остановился и уставился на камешек, замерший на расстоянии двух пальцев от женской руки из которой он, вероятно, и выкатился.
Привлеченный поблескиванием, он опустился на одно колено и поднял шарик, перекатывая в пальцах и одновременно стирая с его гладких боков капли крови. Такое знакомое чувство...
Тепло.
- Нам нельзя задерживаться. Время не ждет!
- Я знаю, - отрезал эльф, не двинувшись с места. Он все так же стоял, преклонив колено и смотрел на крохотный шарик, медовой-желтый в его ладони. - Но я должен все проверить.
- Король-Лич приказал...
- Мне известный приказы Короля куда лучше чем тебе, жалкое отродье! - единственный оставшийся у него глаз полыхнул голубым, совсем как в давние времена. Рыцарь позади попятился, опуская голову. - Пошел вон!
Оставшись снова один, Зел огляделся. Кто-то слишком много себя позволяет. Жалкие людские отбросы, даже сейчас способные лишь быть пушечным мясом. Но в следующий миг его мысли снова завертелись вокруг одного - вокруг того самого камушка, который он нашел. Здесь должен был быть весь набор . Они всегда идут набором. В кожаном или шелковом мешочке. Он точно тут, нужно только найти.
Переступая через распростертые на полу тела, он методично выворачивал один ящик комода за другим, роняя в кровь на полу одежду, белье и другие разные вещи, пока почти в руки не упало искомое. Действительно, мешочек роскошной мягкой молочно-белой кожи, украшенный золотыми нитками, прекрасная работа ювелира и кожевника. Зел высыпал на ладонь все содержимое и сжал пальцы, закрывая глаза и пытаясь вспомнить. Поймать за хвост воспоминание, которое отчаянно ускользало, растворяясь в туманной дымке холодного голоса, который заменял собой все. Или... почти все?
Рыцарь нахмурился, крепче стискивая кулак, словно пытаясь хотя бы так удержать эту зыбкую уверенность. И ему удалось.
Теперь он был уверен, что когда-то, очень давно, в другой жизни у его... его... кого-то очень близкого было нечто подобное.
Золото волос, бесконечно струящееся по блестящей ткани платья. Качающиеся прозрачные занавески. Длинные лучи закатного солнца. И набор таких камешков, только серых с голубоватыми крапинками.
- Это же людские игрушки, зачем оно тебе?
- Ты ничего не понимаешь, брат! - и такой же тепло-золотистый, как и ее волосы, смех. - Это совсем не "людские игрушки", как ты говоришь, о нет! Хочешь, я расскажу?..
Видение оборвалось так же внезапно, как и пришло. Он снова был один, среди трупов, крови и развороченной спальни. Все было таким же, как и мгновение назад, но все же глубоко внутри что-то неуловимо изменилось. Словно пелена, закрывающая его со всех сторон от мира, стала чуть прозрачнее, как если бы тот самый теплый ветерок из далекого вечера смог ее поколебать.
Зеласаен окинул внимательным взглядом комнату, будто она могла дать ему еще какие-нибудь важные сведения, а потом медленно вышел на лестницу, спускаясь. Шпоры глухо звенели, вторя тихому постукиванию камешков все так же зажатых в кулаке.
Сколько времени прошло с того дня? День, неделя, год, десять лет?.. Века? Где это было? Кто та, другая и... Кто он сам?
На улице его встретили сотни выжидающих глаз и знакомый холод, который стиснул позвоночник смертельной хваткой, отгоняя полуразмытые видения прошлого и заменяя их ржущее-ледяными гранями настоящего.
- Выдвигаемся, - эльф одним движением взлетел в седло.
- В соседнюю деревню? - его права рука ждал только знака.
- Нужно разделиться, - Зен ухмыльнулся. - Я отправлюсь в деревню, а ты - к тем горам, - в памяти всплыл умирающий человек, изо всех сил пытавшийся не дать ему проникнуть в свой разум и понять где, в каком убежище, они спрятали женщин и детей. - От большого камня наверх ведет тропа. К пещерам. Найдешь там остальных и вырежешь всех. До единого.
- Как прикажете.
- Все живые должны присоединиться к нам, - нежить послушно расступалась перед конем и его всадником, источавшими такой холод, что трава замерзала под ними. - Такова воля Короля-Лича, - опуская забрало шлема, украшенного большими рогами.
***
Тот день стал началом его пути назад. Началом пути к себе. И когда пала власть Короля-Лича и Зеласаен обрел разум и волю, то именно это воспоминание и стало его путеводной звездой. Помогло выбраться, прорваться через орду беснующейся нежити, потерявшей цель и в исступлении рвавшей друг друга, и уйти на свободу, отрекшись от всего, что стало его бытием после превращения в Рыцаря Смерти.
И теперь Зел, неостановимый и всепроникающий, как зимний ветер, во весь опор несся к высоким башням Луносвета, еще не видимым, но уже ощутимым. Назад, к тому жалкому осколку воспоминаний о свете и золотых волосах, давшему надежду, что не все еще потеряно. Вполне возможно, что ложную и бессмысленную, но он лелеял и оберегал ее, словно осенний лист, тронутый инеем, невесомый и невероятно хрупкий.
Больше у него ничего не осталось.