[natsu-shiroi-kaze]

01.02.2013 в 19:00

Пишет  The Highgate Vampire:

Образ лошади в легендах и мифах (часть II)

Образ лошади часть I

В нашем сообществе о Фюсли

Конь блед

Вариации картины Nightmare

Гоувей Олдфилд "Лошадь в мифах и легендах" (полностью)

 Tsuki-hime
Наткнулась на песню "La Fille Damnee" "Проклятая дочь" Cecile Corbel.
Песня по бретонской легенде в которой человек приходит к кузнецу, чтобы подковать лошадь. Когда кузнец принимается за работу, лошадь говорит голосом его умершей дочери. Она говорит, что была проклята, потому что встречалась каждую ночь с незнакомцем, прибывшим из-за моря, на болоте. Она умоляет отца сжечь ее тело, кольцо и платье и развеять прах на ветру.

Перевод

"Проклятая дочь"

— Скажи мне, кузнец, сколько денье
Нужно, чтобы подковать моего коня?
— Пять су с вас, господин мой,
Всего лишь пять су и один денье.

Припев:
Я слышу, как поет, слышу, как поет
Проклятая дева, я слышу, как поет,
На восходящей луне я слышу, как поет птица,
Моя красавица, радость моя, в ночи.

"С первой подковой, что ты поставишь,
Добрый отец мой, конь заговорит с тобой;
С первым гвоздем, что вобьешь ты,
Он обратится к тебе, отец мой".

— Что за демон зовет меня отцом?
Ответь мне, кто здесь в чистом поле?
— Это дочь твоя, твоя дорогая Жанна,
Дочь твоя, умершая и похороненная.

— Скажи, дочь моя, кто тебя проклял
Там, на равнине и в хлебах?
— Это тот мужчина из-за моря,
Каждый день он приходил за мной.

Возьмите моё тело, кольцо и платье —
Под луной нужно их сжечь.
В сумерках вы развейте мой прах
По ветру, на ветер вы бросьте его.(с.)

***

-Лошади-призраки-

В Синде, в графстве Уилтшир, некогда жил сельскохозяйственный рабочий Джон Оуенс со своей семьей. Жили они бедно и экономно, обычно их ужин состоял из сухого хлеба и сыра, а запивали они его пивом. Джон покупал его в «Белле» каждый вечер, потому что его семья не могла себе позволить купить его сразу в большом количестве. Но по субботам Джон всегда брал двойную порцию, чтобы не нарушать священный день отдохновения. Однако однажды, в воскресенье, к ним неожиданно пришли гости, и гостеприимный Джон отправился купить еще пива, чтобы угостить друзей.
Когда он вернулся, то был смертельно бледен и дрожал от страха. Вначале он отказывался объяснить, что его так напугало, но потом его убедили это сделать.
Оказалось, что по дороге он встретил призрачную погребальную процессию – точную копию похорон его друга, умершего лет тридцать назад или даже больше. Катафалк был отделан теми же венками и крестами, его везла пара черных как уголь лошадей. Затем следовала длинная вереница экипажей и двуколок, запряженных самыми разными лошадьми, убранными траурными лентами. В экипажах сидели люди, которые провожали его умершего друга в последний путь, причем это было так давно, что многие из них уже сами перешли в мир иной. Джон увидел всю сцену в деталях – они в точности повторяли церемонию давнего погребального обряда.
Воспоминания о призрачной процессии преследовали Джона до самой смерти, случившейся примерно двадцать пять лет спустя. Он не мог говорить о видении без дрожи. Джон полагал, что оно было послано ему, чтобы предупредить о грехе нарушения священного дня отдохновения, и ничто больше не могло убедить его повторить свое прегрешение.
Эту историю рассказала автору внучка Джона – Луиза Кастл, которая ручалась, что это правда.
Говорят, что некоторое время озеро Килларни посещали призраки героя О'Донохью и его любимого белого коня. Моряки Килларни все еще называют увенчанные гребнями волны, которые иногда появляются на поверхности озера, «белыми лошадьми О'Донохью».
Утверждают, что в течение многих лет после смерти его дух появлялся утром в день праздника весны первого мая. Он скользил по поверхности озера на своем коне под звуки неземной музыки, перед ним проплывали группы молодых юношей и девушек, которые бросали к его ногам венки из прекрасных весенних цветов.
Среди разнообразных историй, связанных с легендой об озере, есть одна, рассказывающая о прелестной молодой девушке, которую так захватила история о призрачном герое и его белоснежном коне, что она полюбила его всей душой и однажды утром во время празднования бросилась в озеро, чтобы присоединиться к возлюбленному.
Поэма Томаса Мура «Возлюбленная О'Донохью» показывает, насколько девичье сердце было отдано также и призрачному коню: кажется, что он владел ее мыслями столь же сильно, как и сам герой.

Из всех прекрасных месяцев, которые окружают солнце
И бегут в сотканном из света танце,
Милый май, милый май, сияй для меня!
Ведь, когда тонкие ранние лучи поднимаются,
Ту молодую девушку, что лежит на дне голубого озера,
Милый май, милый май возвращает мне.
Из всех безмятежных озер, где дневной свет оставляет
Свою мимолетную улыбку на золотых веках,
Прекрасное озеро, прекрасное озеро, ты мне дороже всех;
Ведь когда тускнеют последние лучи апрельского солнца,
Грациозные наяды готовят коня для него, того,
Который обитает, который обитает, яркое озеро, в тебе!
Из всех гордых коней, которые когда-либо являли
Юных блистательных властителей на море и на суше,
Кто до сих пор, с первым дыханием весны
Из глубин славного озера приносит тебя,
Гордый конь, гордый конь, мою любовь ко мне.
Белая, как парус, поднятый только что
Спущенной на воду баркой, развевается твоя грива,
Красавец конь, красавец конь, белый и свободный;
И духи из укрытых в глубинах озера жилищ
Скользят на цветах, покрывающих голубую гладь,
Красавец конь, вокруг моей любви и тебя.
Из всех сладких смертей, которые уносят дев,
Чьи любимые лежат под холодными водами,
Самой сладкой, самой сладкой будет смерть,
Которая явится под теплыми вечерними лучами будущего мая,
Когда ты и твой конь исчезнут из виду,
Любовь моя, любовь моя, я умру для тебя.

Другая история о призрачной лошади и ее всаднике очень сильно отличается от этой, столь романтической. Старый дом недалеко от Колна, известный как Уайколлер-Холл, считался местом обитания привидений. Можно было услышать, как ветреными ночами одно из них галопом приближается к дверям дома. Всадник, облаченный в костюм времен Стюартов, оставляет лошадь и поднимается вверх по лестнице. Затем из комнаты, куда он заходит на первом этаже, раздаются крики и стоны. Внезапно призрачный всадник возвращается и на своем призрачном коне, из ноздрей которого вырывается яркое пламя, скачет прочь. Легенда гласит, что один из Канлиффов из Биллингтона, который когда-то владел Холлом, убил свою жену и с тех пор ежегодно возвращается на место трагедии.
Уилмингтон-Хиллз, в Глочестершире, часто посещал призрак, прозванный «ночным экипажем». Шесть темных лошадей были впряжены в карету и проезжали там, где не мог бы пройти ни один смертный. Обычно он появлялся ночью, но иногда его видели и днем.
Одно такое появление было отмечено примерно в 1780 году, когда призрак явился фермеру, который туманным утром шел через холмы, погруженный в собственные мысли. Медленно бредя по дороге, он внезапно понял, что мимо него бесшумно движется экипаж. Он был так близко к фермеру, что последний, вытянув руку, мог бы легко прикоснуться к нему. В тяжелый и старомодный экипаж были впряжены шесть темных лошадей.
Прежде чем фермер успел понять, насколько нелепо было присутствие этой кареты в таком месте, она исчезла в тумане за холмом, где не мог бы проехать ни один реальный экипаж. Только после этого он понял, что стал свидетелем сверхъестественного явления.
Примерно в конце века таинственный незнакомец, известный под именем Стонтон, поселился по соседству с тем местом, где произошло описанное. Благодаря своей любви к науке и уединенной жизни, он очень скоро приобрел репутацию колдуна, однако, к счастью для него, деревенские жители считали его «белым волшебником». Ночной экипаж поддался его заклинаниям и больше не появлялся. Местные жители наконец обрели покой.

-Демонические лошади: злые духи и другие-

Из древних сказаний и монашеских легенд мы узнаем о том, что существуют демонические лошади. Сам Сатана порой принимает этот облик, чтобы ему было проще обманывать бедных, простых и доверчивых людей. Однажды в этом обличье он напал на церковь Святого Петра из Вероны. К этому поступку его подтолкнула ревность толпы, которая заполнила церковь святого. Решив разогнать одно из крупнейших собраний людей, которых привлекла репутация святого Петра, Дьявол принял облик черного коня, ворвался в середину скопления народа, многих затоптал, а у других вызвал дикий страх. Но святой Петр узнал врага, несмотря на конский облик последнего. Он начертал в воздухе крест, и демоническая лошадь исчезла, растворившись в клубе дыма.
Рассказывая о другом явлении Дьявола в облике лошади, пришедшем для убийства людей, Д.М. Роуз в «Скотcмене» пишет:
«Позвольте мне рассказать историю золотой лошади Лох-Ланди. Двое мужчин из Калмаиля отправились однажды в воскресенье порыбачить на Лох-Ланди и в пути увидели одного из самых красивых золотистых пони, которого только можно было себе представить. Он спокойно пасся на лугу. Один из мужчин решил схватить животное и привести его домой. Его друг, сильно встревожившись, попытался отговорить его, уверяя, что это животное не может быть ничем другим, кроме как Дьяволом в чужом обличье. Мужчина неустрашимо стал подкрадываться к пони, заявив, что если у него появится шанс, то он схватит животное, даже если это сам Сатана.
Наконец пони оказался в пределах досягаемости. Прыгнув, несчастный ухватился за гриву и вскочил на спину животного. В тот же миг пони несколько раз фыркнул, причем так, что затряслись горы, а из его глаз и ноздрей вырвалось пламя. Подняв хвост, лошадь ускакала вместе со своим всадником в горы. Мужчину никогда больше не видели живым.
Согласно другой версии, желтую лошадь Лох-Ланди в последний раз видели рядом с Брора два мальчика, нарушавшие священный день отдохновения. Они попытались оседлать животное, и одному из них это удалось. Другой мальчик, внезапно встревожившись, попытался отойти от лошади, но, к своему ужасу, обнаружил, что его палец прилип к ее боку. Мгновенно приняв решение, парень выхватил нож и отрезал себе палец. Тут же раздалось пронзительное ржание, и пони ускакал вместе со своим всадником, которого больше не видели…
Следующая история рассказывает о сыне Роуза из Тюллиснота, который потерялся в соседнем лесу Бирс. Он со своим слугой охотился, когда внезапно увидел красивого желтого пони на прогалине леса. Слуга попытался убедить его, что это Дьявол в чужом обличье, но Роуз решил схватить и обуздать животное. Он сумел это сделать, но через мгновение лошадь и всадник исчезли, и их больше никогда не видели.
Д.М. Роуз с неудовольствием комментирует эти истории: «Конечно, в фольклоре пони (Лох-Ланди), без сомнения, считается Дьяволом, но также является правдой и то, что дикие лошади в действительности существовали в Сазерленд-Хиллз до 1545 года».
Похожий сюжет есть в повести "Луна в канун Гомрата" Алана Гарнера. Это детское произведение - кладезь английских мифов. Тут вам и Дикая охота и вой Оссара.

Здесь можно отметить, что слово hobgoblin на самом деле означает «демоническая лошадь», хотя сейчас уже не употребляется в этом значении. Его корнем является hob от среднеанглийского hobby, что означает «маленькая лошадь», a goblin означает «демон» или «злобный эльф». Есть предположение, что эксцентричные движения этих эльфов похожи на движение вверх-вниз идущей легким галопом лошади.
Жеребенок-эльф также является озорным духом или эльфом в облике лошади, который ржет и тем самым сбивает с толку живых лошадей, заводя их в болота. Жеребенок-эльф является блуждающим огоньком, и, согласно некоторым источникам, является всего лишь известным искажением этого слова.
Переходя к собственно демоническим лошадям, мы должны сказать в первую очередь о четырех черных как ночь конях Плутона. Они тянут его колесницу, когда он покидает свое мрачное царство и отправляется на землю, чтобы найти свежие жертвы и затащить их в царство теней.

Следи за ним, когда он двигается вперед,
И везут его лошади черные и сильные,
Такие, которые могут принадлежать только ночи,
Прежде чем она предпримет свой утренний полет.

Наши предки говорили о существовании большого количества демонических лошадей, используемых специально для нужд Плутона, и появлялись они по зову определенных могущественных волшебников, ведьм и колдунов, чтобы творить беды на земле в те ранние периоды.
Одним из самых известных колдунов был Майкл Скотт, который жил примерно в середине XVI века. Согласно одному из преданий, до сих пор ходящих о нем в Шотландии, он должен был в качестве посла отправиться во Францию и получить от французского короля компенсацию за пиратские выходки представителей его страны, которые были совершены на шотландском побережье.
Новый посол, пренебрегая обычными способами передвижения, доступными смертным, вызвал при помощи оккультных знаний и магических сил Дьявола в облике большого черного коня. Он смело сел верхом на жуткого жеребца и заставил его лететь по воздуху во Францию. Но Дьявол был изобретателен и, когда они перелетели море, спросил своего всадника: «Что это старая женщина из Шотландии бормочет в постели?» Он надеялся, что волшебник ответит, что это молитва «Отче наш», и тогда он мог бы сбросить наездника со своей спины. Но Майкл по хитрости был ему под стать и сурово ответил: «А что это, по-твоему? Поднимайся, Дьявол, и лети!»
Когда Скотт добрался до Парижа, он привязал своего коня к воротам дворца, а сам вошел внутрь и передал требование шотландцев. Французский король был склонен пренебречь им и как раз собирался презрительно отказать. Тогда Майкл, видя, что происходит, попросил короля отложить принятие решения до того момента, как конь посла трижды ударит копытом.
При первом ударе в Париже покачнулись все шпили и зазвонили колокола; при втором – упали три башни дворца. Когда же дьявольский конь в третий раз поднял копыто, король, охваченный ужасом, предложил самые полные концессии и тем самым предотвратил дальнейшие разрушения. Вальтер Скотт приводит эту легенду в «Песни последнего менестреля».
В ранней средневековой литературе можно обнаружить множество chansons de geste, прославляющих подвиги демонического коня Баярда, которого колдун Малагиги привел из ада и отдал своему двоюродному брату Аймону из Дордони. Последний вел нечто вроде партизанской войны против своего суверена, императора Карла Великого, и благодаря своему демоническому коню всегда побеждал. В конце концов, после многих лет отдельных стычек Карл Великий решил нанести решающий удар по своему врагу и с большой армией окружил замок, где жил Аймон. И надо же было такому случиться, что в самый критический момент Сатана выкрал магическую лошадь! Бедный Аймон очень страдал, когда однажды утром обнаружил, что его любимый, бесценный Баярд исчез, но Малагиги успокоил его, пообещав вернуть коня своему родственнику, даже если для этого ему придется отправиться к горе Вулкан, где находились Врата ада, чтобы достать его.
Итак, Малагиги отправился туда, оставив Аймона отражать нападки врага. Прибыв на место, он, скрыв истинную цель своего приезда, нанялся в слуги к Сатане. Ничего не подозревающий Дьявол охотно принял его у себя в этой ипостаси и поручил ухаживать за лошадью, которую он недавно украл. Это был Баярд! Малагиги из-за предосторожности подсыпал в еду наркотик и уложил своего нанимателя спать, а сам поспешил к плененному коню, который зло бил копытом о землю. Было достаточно прошептать ему на ухо имя хозяина, чтобы исправить настроение Баярда. Запрыгнув на спину коня, Малагиги быстро ускакал.
Радостное ржание коня при побеге пробудило Сатану ото сна. Сообразив, что его обманули, он забрался на грозовую тучу и отправился в погоню. По пути он метал в волшебника молнии, чтобы остановить его полет. Но и Малагиги не был безоружным. Он пробормотал магическое заклинание, достал распятие, и больше молнии не долетали до него, а Дьявол, потеряв равновесие, упал на землю и сильно ушибся.
В то время дела у графа Аймона шли так плохо, что он был вынужден бежать из своей крепости верхом на жалкой кляче, а не на быстроногом Баярде. Враги не отставали от него, причем у них было много собак, активно участвовавших в преследовании. Еще чуть-чуть, и граф был бы схвачен, но тут своевременно появился Малагиги с демоническим конем. Вскочив на спину Баярда, Аймон выхватил свой знаменитый меч Фламберг, обратил своих теперь насмерть перепуганных врагов в бегство и быстро вернул себе потерянные владения.
Карл Великий был вынужден просить у Аймона мира любой ценой и отдал ему много золота и даже руку своей сестры Айи. Аймон не остановился на этом доставшемся столь тяжело успехе и верхом на Баярде вновь и вновь добивался военных побед. В конце концов, чувствуя, что его жизненный путь подошел к концу, он послал за своими сыновьями, чтобы попрощаться. Трем старшим сыновьям он отдал накопленную за свою жизнь добычу, а младшему, Рено, посулил отдать своего коня и меч, при условии, что он сумеет сесть верхом и удержаться в седле. Со второй попытки Рено это удалось, и таким образом он стал владельцем и хозяином Баярда.
Верно и преданно служил ему Баярд, и не раз спасал он жизнь своему хозяину и его братьям при помощи своих магических способностей, но – увы! Благородного коня ждал трагический конец. Произошла старая как мир история предательства человеком друзей-животных, обмана их доверия. Сыновья Аймона, чтобы снова оказаться в милости у императора, купили его прощение тем, что отдали ему демонического коня, чтобы тот его убил. Карл Великий привязал грузы к копытам Баярда и заставил привести его на середину моста через Сену. Затем, прямо на глазах у его хозяина, император столкнул коня в воду, чтобы тот утонул. Демоническая природа не спасла Баярда. Дважды благородное животное показывалось над водой и каждый раз с мольбой искало глазами своего хозяина, пока Рено, чье сердце разрывалось от боли, не рухнул на землю без чувств. И еще раз голова Баярда показалась над водой, но, не найдя среди наблюдателей своего хозяина, он окончательно ушел под воду. Рено, доведенный до отчаяния жестокой гибелью своего верного друга, разорвал извинительный договор, за который было столь дорого заплачено, и бросил его к ногам императора. Затем он сломал свой меч Фламберг и швырнул его в реку, крикнув, что никогда больше он не станет использовать подобное оружие.
Предание гласит, что после сражения в Крестовых походах, где его оружием была только дубинка, он умер отшельником, прославившись по всему свету своей святой жизнью.
Необычным в этом демоническом коне является его характер, который оказался благородным и прекрасным, а его влияние на хозяина было таким, которое мог оказывать святой. Даже сам Сатана, судя по этой легенде, был скорее праведником, чем грешником.
Представлений о неоднозначных и трудных для понимания понятиях – что есть правильно и неправильно, хорошо и плохо – в христианском мире того времени почти не было, поэтому не таким уж необычным является то, что Дьявол занял более высокую моральную позицию, чем его небесный соперник. Нас не должно удивлять, что демонический конь по добродетели конкурирует с ангельскими лошадьми.
Следующая легенда о демонической лошади родом из Корнуолла – этой сокровищницы древних оккультных знаний. За городом Полперро находится глубокая расщелина, которую современные геологи называют разломом и которую приписывают действию подземных возмущений. Но мудрецы в старину называли ее Вратами Дьявола. Считалось, что она появилась не вследствие действия естественных сил природы, а по совсем другой причине.
История гласит, что его дьявольское величество, желая подышать свежим воздухом и посмотреть, как его дети живут-поживают в мире, вырвался в этом месте из своего подземного царства, прорвавшись сквозь скалы. Он появился на огненной колеснице, в которую был впряжен черный как смоль гигантский конь. Жеребец был несказанно рад, что оказался в верхнем мире, и, выражая свою радость, встал на дыбы и с такой силой опустил свои ноги на землю, что в Великобритании случилось землетрясение, а в скале остались глубокие отпечатки его горящих копыт. Там они, только теперь заполненные водой, остаются и по сей день в виде водоема в форме копыта, который ставит в тупик скептиков.
Святой Августин ссылается на рассказ о битве между злыми духами, которую видели на равнине в Кампанье во время гражданских войн в Риме. Шум и грохот настоящей битвы сопровождали это видение. Святой говорит, что, когда сражение закончилось, земля была покрыта отпечатками лошадиных копыт и людских ног. По свидетельствам, на этом самом месте вскоре после этого произошла настоящая битва.
Следующая история рассказана кардиналом Доминиани в письме папе Николаю II, написанном примерно в 1060 году.
Лошади, упомянутые в ней, побуждают нас включить ее сюда, хотя они являются лишь малой частью того, что интересно в этой истории. Высокое положение, занимаемое свидетелем и рассказчиком, который передал нам эту историю, должно быть свидетельством по крайней мере добросовестности, если не способности подходить к вещам критически.
«Слуга Божий жил один рядом с Неаполем на очень высокой горе возле дороги. Когда этот человек ночью пел гимны, он открыл окно, чтобы узнать, который час, и вдруг увидел проходящих мимо людей, их было много, и кожа их была темной, как у эфиопов. Они вели большой табун вьючных лошадей, нагруженных сеном. Он в тревоге спросил, кто они и почему везут с собой этот корм для скота? И они ответили: «Мы – злые духи; и это не еда, приготовленная нами для скота, а топливо, чтобы разжечь огонь, в котором будут гореть человеческие души. Мы ждем вначале Пандульфа, принца Капуа, который сейчас лежит больной, и затем Иоанна, командира гарнизона Неаполя, который пока еще жив и здоров». Этот Божий человек отправился к Иоанну и рассказал ему, что увидел и услышал. В это самое время император Отгон II, собиравшийся начать войну против сарацин, направлялся к Калабрии. Поэтому Иоанн ответил: «Вначале я должен проявить почтение и встретить императора, чтобы обсудить с ним состояние этой земли. Но после этого я обещаю оставить мирскую жизнь и уйти в монастырь». Более того, чтобы проверить, правдива ли история священника, он отправил в Капуа человека, который обнаружил, что Пандульф мертв. И сам Иоанн прожил не более 15 дней и умер до того, как император добрался до места. После смерти командира гарнизона гора Везувий, из которой часто вырывался ад, вспыхнула пламенем. Сено, которое везли эти демоны, было приготовлено именно для этого беспощадного пожара, в котором должны были сгореть нечестивые и злобные души. Как только в этих краях умирает нечестивый богатый человек, виден огонь, извергаемый из вершины горы, и такое количество сернистой смолы вытекает из нее, что образуется поток, который спускается к морю. И правда то, что бывший принц Палермо, увидев однажды в отдалении извергаемое из Везувия сернистое смолянистое пламя, сказал, что какой-то богач сейчас испустит дух и спустится в ад. Горе слепым умам злых людей! В эту самую ночь, когда он лежит равнодушный в постели, он доживает последние минуты.
Мы надеемся, что демоны – хорошие хозяева для своих лошадей, что они не перегружают их и не обращаются с ними плохо, в отличие от людей, которые довольно часто так поступают. Мы никогда не читали о демонической лошади, с которой бы плохо обращался владелец. Совсем наоборот, наилучшее понимание между лошадью и ее владельцем, как нам представляется, присутствует именно в дьявольском королевстве, если, конечно, верить монахам и святым.
Даже в далеком Китае существует вера в демонических лошадей. «Китайцы, например, обыкновенно приписывают припадки и судороги действию неких злобных духов, которым доставляет удовольствие извлекать душу из человеческого тела. Духи, таким образом обходящиеся с детьми и младенцами, носят титулы «воинства небесного, галопом несущегося на конях» (Дж. Фрейзер. Золотая ветвь). Из этих свидетельств ясно видно, что это демонические лошади, а не небесные, и мы должны понимать: этот титул дарован в надежде умиротворить при помощи лести опасного врага!

Интересно узнать: то, что мы называем ночным кошмаром, наши предки считали результатом визита саксонского демона Маре, или Мара. Это нечто вроде вампира, который садился на грудь своей спящей жертвы, слегка душил ее и вызывал страшные видения.
Выражение «Прочь, кошмар» имеет ссылку на этого инкуба и означает, что «с голубыми дьяволами» все кончено или что-то в этом роде. Эти демоны-кошмары должны были охранять спрятанные сокровища, если, конечно, не были заняты, как мы видели выше, и над ними они тряслись, как курица над яйцом. Отсюда происходит выражение amare's nest (дословно – «гнездо кошмара или кобылы») – «иллюзия», означающее место, где вампир охранял тайные запасы ценных вещей. Именно поэтому, если кто-то говорит, что он сделал замечательное открытие, мы спрашиваем, нашел ли он гнездо кошмара, то есть не попал ли он пальцем в небо.
В Девоншире тот, кто подвергает сомнению чье-либо заявление или говорит, что рассказанная история – полная ерунда, назовет это гнездом слепой кобылы, то есть полной чушью, тогда как в Глочестершире бессвязный многоречивый рассказ называют гнездом лошади, иначе говоря, абсурдом.
Вот современный пример визита Маре, взятый из «Дэйли экспресс» от 5 февраля 1920 года. Хотя автор не говорит прямо о каком-то постороннем оккультном явлении, все же кажется, что описываемые им симптомы требуют именно такого объяснения и полностью согласуются с методами Маре. Заметка называется «Кошмар смерти»:
«Вчера в медицинских кругах обсуждалась смерть во время ночного кошмара. Проблема возникла из-за неожиданной смерти преступника во сне. «Нет ничего невероятного в предположении, что смерть была вызвана ночным кошмаром, – сказал доктор Уэлби Фишер с Херли-стрит, раньше бывший в штате госпиталя Святого Георга, представителю «Дэйли экспресс». – Жертвы этих неприятных ощущений всегда испытывают сложности при дыхании. У людей, страдающих стенокардией, борьба за вздох во время ночного кошмара может вызвать смертельный исход. Обычный нормальный человек не рискует умереть от этих ночных ужасов, но человеку физически слабому может не хватить сил для противостояния ужасному напряжению. Для детей ночные кошмары более привычны, чем для взрослых, но я не слышал ни об одном ребенке, который умер бы при подобных обстоятельствах. Взрослые люди, часто испытывающие подобные мучительные симптомы, должны быть чрезвычайно осторожны… так как пренебрежение самыми простыми правилами здоровья может привести к смертельному ночному кошмару».
Далее «Экспресс» дает некоторые пояснения этому:
«В словаре ночной кошмар толкуется следующим образом – инкуб, или злой дух, который во сне пытается задавить человека… В чем бы ни была причина, не стоит вопрос о том, оставляет ли ночной кошмар отпечаток на человеческом мозге на всю оставшуюся жизнь. Вопрос в том, не являются ли эти видения причиной многих внезапных смертей, которые происходят во время сна. Ведущие медицинские специалисты соглашаются, что это очень частое объяснение в случае, когда человек страдает от большого физического истощения».
Та же самая газета через несколько недель – 4 марта 1920 года – приводит еще один «современный пример» способности Маре калечить и пугать людей. Статья называется «Катастрофа во сне», написанная корреспондентом «Дэйли экспресс» из Вашингтона:
«Мистер Г.М. Джессен, фермер из Онавы в штате Айова, вследствие сна, в котором он увидел, как его жена и дети разбились в перевернувшемся легковом автомобиле, стал седым и онемел. Мистер Джессен планировал автомобильное путешествие с семьей в город Сиу, но из-за задержки на работе разрешил ехать без него. Вел машину один из его детей. Позже мистер Джессен отправился к ним на поезде. Он прибыл на место назначения раньше своей семьи; сидя в фойе Вест-Отеля, задремал и увидел во сне жуткое происшествие. Проснувшись, он неистово размахивал руками, но говорить не мог. Его семья, приехав, обнаружила его все еще немым. Они рассказали ему, что их автомобиль застрял на железнодорожном переезде, а поезд остановился лишь в нескольких дюймах от них, так что несчастный случай, который он видел во сне, вполне мог иметь место. Фермер остался немым навсегда, а волосы его с тех пор стали абсолютно седыми».
Визиты Маре сопровождались такими ужасными последствиями, что вряд ли стоит удивляться, что наши предки искали способы, чтобы помешать его входу в их дома и конюшни, особенно в последние, так как демону очень нравилось дразнить и мучить лошадей. Эту защиту они находили у ведьминого или священного камня, то есть у камня с отверстием внутри, подвешенного над дверью или привязанного к ключам. К этому талисману они часто добавляли кусочек рога, который, как они верили, мог гарантировать защиту со стороны божества, охраняющего скот, которого римляне называли Пан.
Множество медных украшений, которые используют сейчас на сбруе ломовых лошадей, являются амулетами для защиты от Маре, колдовства и чар. Таковым является греческий крест внутри круга, последний символизирует солнце, которому, как мы позже увидим, часто приносят в жертву лошадей.
Турки, арабы и абиссинцы наших дней вешают на шеи своим лошадям и верблюдам с той же целью амулеты, состоящие из отрывков из их священных книг, скопированных на пергамент. Но зачем прикреплять к ключу катушку хлопка? Это старый священный амулет против Маре в современной форме. Автор часто интересовался у последователей этой практики – конюхов и других служащих, – в чем причина привязывания столь явно бесполезной ноши к ключу, но никогда не мог добиться ответа, хотя некоторые делали умный вид, как будто могли что-то рассказать, но не считали нужным. Большинство, похоже, просто переняло эту привычку у своих отцов, не задаваясь вопросом, в чем ее смысл.
Томас Браун, упоминая о священном камне, спрашивает в своей работе «Вульгарные ошибки»: «Какие результаты может ждать разумный человек, вешая в своих конюшнях, чтобы предотвратить появление Эфиальта, или ночного кошмара, камень с отверстием?» Эфиальт буквально означает «тот, кто прыгает на тебя», что является одним из характерных методов Маре.
Грос упоминает, что камень с отверстием, повешенный в изголовье кровати, «предотвратит ночной кошмар и поэтому называется ведьминым камнем».
Кстати, камень с отверстием считается защитой от всех видов злых духов.
Cerauniae или boetuli, как и все кремниевые камни с отверстиями, использовались не только для этой цели, но и в основном для защиты лошадей и другого скота. Камни вешали либо в конюшни, либо на шею животным.
Следующее стихотворение из романа Гаррисона Эйнсворта «Руквуд» прекрасно иллюстрирует проделки Маре:

ЭФИАЛЬТ
Я колдунья, которая ночью едет верхом,
По безлунному воздуху на боевом белом коне!
Над спящей землею лечу,
Здесь и там – как хочу!
Я суха и худа, лицо мое старо,
Волк завоет, когда я буду пролетать мимо его логова,
Цепная собака застонет, а сова-сипуха вытаращит глаза.
Мое дыхание заставит забеспокоиться спящего,
И в его жилах застынет кровь.
Напрасно о сострадании может молить несчастный —
Безжалостная Мара не подчинится мольбам.
На его ложе я лечу —
На его груди – сижу!
Верхом! Верхом! Верхом!
И лишь один амулет
(Камень с отверстием)
Может отпугнуть меня от него.
Я принимаю тысячи гротескных образов;
И самое отважное сердце при моем появлении задрожит,
Скупой мечтает о сумке золота,
И громоздкий ящик окажется у него на груди.
Пьяный стонет под бочкой вина;
Любитель попировать сгибается под тяжелым кубком.
Трус озирается, но враги нападают,
Бежать! А его ноги к земле приросли.
Пастух видит сны о вершинах горы
И, спотыкаясь, падает вниз.
Убийца чувствует у горла нож,
И, как и его жертва, страстно хочет жить!
Вор хочет избежать обжигающего клейма,
Моряк тонет вблизи от земли!
Так грешных людей я могу раздражать,
Мучить и пытать – но не убивать!
Но при взгляде на ложе чистоты
С дрожащим взглядом я спешу мимо.
Затем сажусь я на лошадь! Прочь!
На лошадь! Я сказала:
На лошадь! Верхом! Верхом!
Дракон извергает огонь,
Сова-сипуха кричит,
Когда я скольжу мимо по воздуху!

Некоторые люди, которые никогда не слышали о священном камне и о защите, которую он обеспечивает, все же знали, что она необходима, и нашли другие способы помешать Маре. Так, достаточно богатые мавры держали дикого кабана в своих конюшнях, чтобы, появляясь, злые духи не трогали лошадей.
Среди уроженцев Австралии ночной кошмар также считается демоном, но автору так и не удалось узнать, в каком облике он выступает.
Шекспир дал следующее загадочное описание Маре, которое поставило толкователей в тупик. И действительно, один из них, не имея возможности понять что-либо, сказал, что это лишь бессмысленная рифма! Давайте посмотрим, не сможем ли мы пролить какой-либо свет:

Трижды Витольд святой приезжал
И девять чертовок с Марой встречал,
Слезть им велел,
Заклял от злых дел,
И пошла вон, ведьма, пошла!

«Девять чертовок», очевидно, означают девять потомков или девять сопровождающих кошмара, и поэтому можно считать, что Мара была с полным эскортом, так как девять – число муз – является символом совершенства. Сравните с выражением tothenines (доел. – «до девяток») – «совершенно». Другой связи у числа 9 с Марой нет, хотя любопытно еще раз увидеть эту связь, выраженную почти теми же словами в произведении Вашингтона Ирвинга «Книга эскизов»: «Над лощиною чаще, чем где-либо, полыхают падающие звезды и метеоры; водится здесь, как кажется, и ночной кошмар со всем своим девятикратным мерзким отродьем» («Легенда о Сонной лощине»).
Последняя строчка стихотворения означает «Прочь от меня, ведьма» и используется святым, который надеется таким образом отпугнуть своего злобного врага – чары или заговор.
Шелли дал нам самое странное и наиболее образное описание кошмаров в своей поэме «Призрачный всадник». Эта картина достойна кисти самой Мары (Маре) и, вероятно, превосходит по производимому ею ужасному впечатлению любое другое поэтическое описание.

Затем дракон, который, закованный в пещере
Навеки, проклинает победителя Эрина,
Стонет и громко кричит в одинокий час полуночи
И обвивает большими кольцами образы демонов;
И выкатываются в агонии его умирающие глаза,
Даже столкнувшись со смертью, он никогда не умрет!
Потом он дрожит и бьется и испускает ночные кошмары,
Которые, пронзительно крича в агонии, ищут ложе
Охваченного лихорадкой несчастного, который не может уснуть.

В этих девяти строчках сконцентрирована агония миров, видимых и невидимых, на всем протяжении времен.
Бог дарует свет Истины, который разгонит ужасные сны тьмы, эту пытку всех существ, населяющих землю и подземное царство; однажды мы проснемся и обнаружим, что это было не чем иным, как обманом, созданным Маре, и что все – хорошо!

-Лошадь-призрак без головы-

Одна из странностей, связанных с привидениями, состоит в том, что многие лошади-призраки, посещающие места, где они находились при жизни, лишены голов, причем, как правило, не находится ничего, что могло бы объяснить это явление. Иногда эти урезанные лошади несут на себе призрак всадника, также лишенного головы, которую он прижимает к себе или держит на вытянутой руке, чтобы осветить дорогу.
Мы склоняемся к версии, что большинство из этих весьма непривлекательных существ принадлежат к миру гоблинов или демонов, хотя в некоторых случаях предания отчетливо связывают их с земными обитателями, поэтому, скорее всего, общего мнения не существует. Каждый случай следует рассматривать особо.
Согласно очень старой легенде, в Глазго одно время зачастили призраки кучеров, экипажей и лошадей. Самым любопытным было то, что кучера вели своих лошадей к реке, чтобы напоить, хотя и те и другие были лишены голов. Говорят, что при жизни все они работали на некого Боба Дрэгона, доход которого, по слухам, составлял одну гинею в минуту.
Эдинбург может похвастать аналогичным явлением. Там известен экипаж майора Вейра, обычно появлявшийся на улицах города ночью. Многие его видели или слышали. Первое упоминание о нем относится примерно к 1770 году.
Вряд ли стоит удивляться, что богатый легендами Корнуолл имеет довольно внушительную коллекцию историй о безголовых лошадях.
Как-то раз рабочие из Ланрита были напуганы призраками безголовых лошадей, впряженных в экипаж; кучером был призрак человека, одетого в черное. Рабочие рассказали об увиденном приходскому священнику – мистеру Миллзу, а тот, в свою очередь, решил проконсультироваться с преподобным Ричардом Доджем, который жил недалеко от Лу и был известен своей способностью изгонять нечистую силу. Миллз и Додж встретились в условленном месте, но призрак не появился, и священнослужителям пришлось разойтись по домам. Вскоре после расставания лошадь мистера Доджа заупрямилась и отказалась идти вперед. Тот, решив, что она вполне могла почувствовать то, чего не чувствовал он, позволил животному самому выбрать путь. Лошадь вернулась на то место, где мистер Додж оставил мистера Миллза. Каково же было его изумление и ужас, когда он увидел своего коллегу, лежавшего на земле без чувств, а рядом – безголовых лошадей, экипаж и кучера. Спрыгнув на землю, мистер Додж стал читать молитву, и призрак кучера сразу же воскликнул: «Додж пришел, мне пора удалиться!» Он взмахнул хлыстом, и экипаж скрылся в ночи. Больше его никто и никогда не видел.
Сэр Томас Болейн, предок несчастной Анны – одной из жен Генриха VIII – после смерти неоднократно посещал свое родовое гнездо – Биклинг-Холл в Норфолке, где в 1507 году родилась Анна.
Если верить существующему преданию, Томас Болейн обречен в течение тысячи лет каждый год в определенную ночь править экипажем с четверкой безголовых коней и ехать по определенному маршруту, который проходит по двенадцати мостам, расположенным в окрестных городках Эйлшем, Бург, Окснид, Бакстон, Мейтон и Рексхэм. При этом сэр Томас держит свою голову, изо рта которой вырывается пламя, под рукой, прижимая ее к боку. Его появления очень опасаются сельские жители, и почти никто не осмеливается приблизиться к одному из мостов в ночь, принадлежащую сэру Томасу.
Согласно «Ноутс энд квериз» («Заметки и вопросы») № 29, некий информатор утверждает, что однажды сэр Томас окликнул его и попросил открыть ворота. Но только человек этот «не был таким дураком, чтобы обернуться», и, как выяснилось, очень правильно сделал, потому что «сэр Томас вихрем пронесся мимо». Вслед за этим зазвучал голос, который произнес, что он (сэр Томас) не в силах причинить вред тому, кто отказывается выполнять его требования, но если бы произошло иначе, то он остановился бы и увез человека с собой. Тот же информатор сообщил, что встречал только одного человека, который видел призрачный экипаж.
Жители Уэльса верят, что Дьявол иногда принимает облик обезглавленной лошади. Английский герой сэр Фрэнсис Дрейк, судя по всему, пользовался у темных сил особыми привилегиями. Согласно преданиям, именно Сатана помог ему победить испанскую армаду. Чтобы совершить это великое деяние, сэр Фрэнсис отправился на мыс Дьявола, расположенный в Корнуолле, где начал откалывать от дерева щепки и бросать их в воду. Коснувшись воды, они моментально превращались в отлично оборудованные канонерские лодки. С помощью своего могущественного покровителя сэр Фрэнсис совершил много подвигов, но нас в данный момент интересует лишь одна деталь, связанная с его именем. После смерти он по ночам выезжает на прогулки. Его экипаж – черный катафалк – везут лошади без голов, а их, в свою очередь, подгоняют бегущие демоны и визжащие безголовые собаки. Его маршрут проходит через Джамп, по дороге из Тавистока в Плимут. Даже рискуя прослыть «адвокатом Дьявола», невозможно не заметить, насколько хорошую службу его сатанинское величество сослужил Англии.
Еще один член семьи Дрейка – такой же смелый и плохой человек – появляется на дороге между Экзетером и Эксмутом, на том же коне, который вез его на последней верховой прогулке, но теперь, увы, лишенном головы.
Один из потомков Дрейка рассказал мне историю о том, как его родственник и его лошадь ушли из жизни.
Элиот Дрейк жил в XVIII веке. Как-то раз, изрядно выпив в компании приятеля, он предложил последнему устроить соревнование, заявив, что первым доскачет до некой гостиницы, даже если при этом ему суждено сломать шею. Вызов был принят. Мужчины сели на своих коней и понеслись по дороге. Дрейк вырвался вперед. Приблизившись к цели, приятели заметили, что дорогу преграждают высокие ворота. Но азарт был слишком велик. Дрейк заставил коня прыгнуть. Животное с большим трудом преодолело препятствие, но, приземлившись на другой стороне, упало, в результате чего шеи коня и всадника оказались сломанными. После этой трагедии конь и его хозяин регулярно отмечают годовщину своей бешеной скачкой на той же дороге.
Лорд Энгостин – еще один известный призрачный наездник безголовых лошадей. Речь идет о явлении, известном как «безголовые лошади Энгостина», которые посещают Вамборо-Хилл, Восточный Гринвич, и останавливаются у местной гостиницы. Говорят, что здесь призрак лорда Энгостина садится в экипаж и едет к своему дому, который находится неподалеку. Утверждают, что призраков видели случайные прохожие ранним ноябрьским утром – в шесть часов, а самого лорда Энгостина, одетого в черные вельветовые бриджи и шелковые чулки, в округе встречают довольно часто и уже не удивляются.
Считают, что «всадники без головы», которых встречают в районе Ливерпуля, – это солдаты претендента, которые сопровождали его во время бегства из Орсмкирка. Они продолжают появляться на главной Престонской дороге между Мэгхал и Лидуэйт и скачут галопом на протяжении мили в том месте, где вдоль дороги тянется стена из серого камня, на которой их движущиеся тени хорошо видны. Здесь нет никакой придорожной растительности, тенью которой можно было бы объяснить это явление. Некоторые свидетели, которым довелось проехать сквозь призрачное войско, утверждали, что слышали стук копыт и бряцанье амуниции, другие только видели тени на стене.
В 1908 году один из свидетелей этого явления написал другу автора следующее письмо:
«Любой, кто хочет воочию наблюдать это, должен отправиться на место в сумерках и ждать прямо перед поворотом дороги на Мэгхал. Старина М. и я там были, видели тени и слышали странные звуки, и пока шум не стих, мой коб дрожал всем туловищем».
Другу автора довелось пережить то же самое. Призраки проехали из Ливерпуля в сторону Мэгхал. Местные жители с большой неохотой пользуются этой дорогой, когда приближается время призрачных всадников.

-Лошадь ночи-

Хотя греческие поэты обычно представляли божества, которым предстояло преодолевать большие расстояния, обладателями колесницы и нескольких лошадей, мы не нашли ни у Гомера, ни у Гесиода ничего подобного, касающегося богини ночи. Однако поэты более позднего периода следовали проторенным путем. Эсхил говорил о темной колеснице ночи, Еврипид подробно описал ее путешествие по Олимпу, а Феокрит утверждал, что звезды – спутники колесницы тихой ночи. Аполлоний писал, что ночь запрягает своих коней на закате, а Статий сделал ее возницей Сон.
Английский поэт Мильтон создал такой образ:

Феи в желтых юбках
Летят за ночными рысаками, покинув свой лунный лабиринт.

В ведической мифологии лошадь – символ безлунного ночного неба. Питри украшают черную лошадь жемчугами.
Мы включили в эту главу и призрачных коней ашвинов, или всадников (ашва – конь) – известных братьев-близнецов солнца и утренней зари, которых очень часто воспевают в ведических гимнах. Хотя, строго говоря, они никогда не ездят верхом, а передвигаются в колеснице, которую иногда тянут кони, а иногда – серые ослы, изображающие предрассветные сумерки. Их называют «рассеивающими тьму», а их колесница всегда появляется «на исходе ночи».
Ашвины – близнецы, и этот факт подчеркивает двойственную природу сумерек, начинающихся светом и заканчивающихся темнотой или наоборот. Утверждают, что они неразлучны, что символизирует неразрывную связь между исчезающей тьмой и возвращающимся светом.
По характеру они добры и благородны, лечат недужных и возвращают зрение слепым. Они освежают и поддерживают силы уставшего солнца, когда оно после тяжелой дневной работы сдается перед своим извечным противником – ночью. Они – защитники и врачеватели для богов и для людей и всегда остаются юными, хотя являются древними, как сами небеса.
Возможно, более точный перевод слова «ашвины» не «всадники», а «потомки лошади». Они выполняют множество работ, присутствуют на свадьбах, спасают путешественников от непогоды, совершают чудеса во благо людей и разные другие добрые дела.
В скандинавской мифологии существуют поэтические аналоги этих персонажей. Ночь олицетворяет богиня Нотт, дочь великана Норви. Говорят, что она путешествует по небу в темной колеснице, которую везет конь по имени Хрим-факси (Морозногривый). С его удил и длинной развевающейся гривы на землю падает иней.

Хрим-факси – темный конь,
Который с востока приносит ночь,
Полную искрящимися радостями любви.
Когда он жует покрытые пеной удила,
Капли росы разлетаются вокруг,
Чтобы упасть на земные поля.

-Ведьмы, феи и лошади-

Животное, наиболее тесно ассоциирующееся у среднего англичанина с ведьмами и колдовством, – это кошка, и в первую очередь черная кошка. Поэтому многие наверняка удивятся, узнав, что лошадь всегда была очень близко связана с чарами и колдовством. Ведьмы нередко принимали облик лошади – черной или других мастей, а иногда превращали в лошадей свои жертвы, чтобы впоследствии воспользоваться ими как средствами передвижения.
Кажется, одно из главных и самых любимых развлечений ведьмы, вредного эльфа или гоблина – дразнить по ночам земных лошадей. Наши предки записали многочисленные примеры таких действий и сохранили для нас.
Шекспир обращается к этому весьма распространенному верованию в «Ромео и Джульетте», говоря о королеве фей:

Все это плутни королевы Маб.
Она в конюшнях гривы заплетает
И волосы сбивает колтуном.

В те времена считалось непреложным фактом, что не только ведьмы, но и некоторые злобные духи, живущие в густых зарослях лесов или садов, периодически принимают облик женщин в белых одеждах, которые по ночам посещают конюшни. Они несут с собой тонкие горящие свечи и капают расплавленный воск на гривы коней, превращая шелковистые волосы в клубки, которые невозможно распутать, что, естественно, не может нравиться и лошадям и грумам.
Парижский епископ Уильям Овернь, живший в XIII веке, упоминал в своих трудах о злых духах в образе женщин, что показывает, как далеко в древность уходят корни этого суеверия. Кстати, оно не умерло и в наш век всеобщего скептицизма.
Очень редкая старая гравюра Ганца Бургмайра донесла до нас изображение этих существ. На ней запечатлена ведьма, вошедшая ночью в конюшню с факелом и колдующая над спящим грумом. Мужчина лежит на спине и, судя по всему, страдает от жуткого ночного кошмара. Ведьма, очевидно, решила предварительно привести конюха в бессознательное состояние, чтобы не мешал, а уж потом без помех заняться лошадиной гривой.
Одна очень старая женщина имела репутацию ведьмы, распространившуюся по всей стране. Ее подозревали в том, что она не оставляет в покое лошадей. Люди считали, что если лошадь в стойле потеет, значит, на ее спине сидит Молл Уайт – ведьма.
Но ведьмам было мало катания на земных лошадях и запутывания их грив. Многие из них сами принимали облик лошадей, а другие превращали в лошадей своих соседей и ездили на них, иногда загоняя до смерти.
Одной бедной старой женщине, превращенной колдовством в кобылу, вернул человеческий облик святой Макарий, окропив ее святой водой. Собственная святость помогла ему узнать в кобыле женщину и разрушить дьявольские чары.
Джозеф Гланвиль в своем известном труде Sadducismus Triumphatus рассказывает занимательную историю о большой армии ведьм, которые процветали на скале Блокула, что в Швеции, еще в 1669 году. Их обвиняли в том, что они осуществляли широкомасштабные превращения человеческих существ в лошадей. Для достижения результата ведьме требовалось всего лишь подобраться к намеченной жертве, когда она лежит в постели, и набросить ей на голову узду. Впрочем, этот способ включал в себя элемент риска и для самой ведьмы: если намеченная жертва ухитрится сбросить узду и накинуть ее на колдунью, то сама станет кобылой, на которой избегнувший превращения сможет ездить.
Последняя казнь за колдовство в Шотландии, состоявшаяся в Дорнохе в 1722 году, дает нам еще один пример превращения ведьмой человека в лошадь.
В этом случае, как утверждали, в пони была превращена дочь ведьмы. Более того, колдунья даже вызвала Дьявола, чтобы тот подковал лошадку. Местом казни считается часть города, называемая Литлтон. Там в одном из садов стоит камень, на котором вырезана дата казни.
Еще одна шотландская ведьма жила уже в XIX веке. Ее звали Маргарет Грант. Она уверяла, что может превращаться в разных животных, и утверждала, что в былые времена злые люди неоднократно превращали ее в пони и ездили на ней на большие расстояния.
В Ярроуфуте рассказывают о ведьме, которую подковали, когда она была в облике кобылы, и даже продали, причем ее же собственному мужу. Когда он снял уздечку, она снова превратилась в женщину – его жену, но лошадиные подковы так и остались у нее на ногах и на руках.
Эльфы и феи Девоншира и Корнуолла всегда чрезвычайно интересовались земными лошадьми, и, хотя считалось, что они настолько малы, что увидеть их невозможно, им очень нравилось по ночам кататься на лошадях местных фермеров и запутывать их гривы, щедро начиняя их репейниками.
Иногда лошадей, оставленных на ночь в поле, утром находили в ужасном состоянии – они с трудом дышали и были покрыты пеной. Местное суеверие гласило, что на них ночью катались феи (пикси).
Мистер Роберт Хант в своей захватывающей книге – собрании романтических историй Западной Англии – рассказывает две истории о феях. Первая называется «Местная история о пикси».
– Ты видишь там лошадь? – спросил лискердский фермер приехавшего с запада шахтера.
– Ну и что?
– Эта лошадь, которую пикси едва снова не загнали до смерти.
– Пикси? – удивился шахтер. – Не хочешь же ты сказать, что веришь в эти сказки!
– Конечно, верю. Ты же приехал с запада, разве нет? А если бы у тебя были свои лошади, которых загоняли каждую ночь, бьюсь об заклад, ты бы разговаривал по-другому. То, что пикси ездят на наших лошадях всякий раз, когда пожелают, это так же точно, как то, что я сейчас стою перед тобой.

Вторая история мистера Ханта называется «Ночной наездник»:
«В детстве я однажды был в гостях в фермерском доме, расположенном неподалеку от реки Фоуи. Помню, как утром, за завтраком, очень расстроенный фермер рассказал, что пикси опять катались на Томе. Он считал, что зловредные феи решили извести молодого жеребца. Меня взяли в конюшню и показали коня. Не было сомнений, что он находился в плохом состоянии. Он очень устал, а грива была в узлах и репьях. Мистер Н. сказал, что ночью на нем ездило никак не меньше двадцати представителей маленького народа. Он также утверждал, что один из его работников видел, как феи ночью гоняли коня вокруг поля».
Подобные истории имели место и в Германии. В марте 1906 года в «Дэйли телеграф» появился отчет о судебном процессе по обвинению в колдовстве. В нем говорилось, что только что завершившийся в Верхнем Палатинате процесс о колдовстве привлек пристальное внимание общественности и стал яркой иллюстрацией глубины невежества и предрассудков, охвативших большие районы юга Германии. Поденный рабочий по имени Хирмер был нанят женщиной по имени Кёльбль для ухода за лошадью. Хирмер, однако, пренебрегал своими обязанностями, в результате чего лошадь заболела. Чтобы оправдаться, нерадивый работник стал утверждать, что животное заколдовано, что каждое утро он находил его тяжело дышащим и покрытым потом, а грива и хвост были запутаны неземными руками. Он посоветовал фрау Кёльбль обратиться к местному знахарю, имевшему репутацию колдуна, некому Хартвигу. Поздно ночью Хартвиг явился в конюшню, установил крест с двумя свечами у головы лошади, написал на стене «освященным мелом» некие таинственные письмена, вокруг себя начертил магический круг, сел, открыл книгу и начал произносить какие-то заклинания на непонятном языке. Временами он трясся, будто в припадке, и через три четверти часа объявил, что ведьмой, завладевшей лошадью, является живущая по соседству фрау Шаумбергер. На процессе судья поначалу не был склонен выносить Хартвигу обвинительный приговор, посчитав его искренним, но, поразмыслив, приговорил его к тюремному заключению на четыре недели за мошенничество.
Решение судьи заставляет нас вместе с поэтом Теннисоном усомниться, действительно ли идеи, пришедшие не сразу, а после тщательного обдумывания, являются наилучшими?
Вся сумма свидетельств по этому вопросу не дает возможности однозначно утверждать, что подобное невозможно. Если человеческим свидетельствам вообще можно доверять, вопрос должен остаться как минимум открытым или следует согласиться с существованием фей и их кознями по отношению к лошадям.
Другой пример описан в «Оккульт ревью» (май 1906 г.), где Франц Хартман опубликовал свой рассказ под заголовком «Колдовство в Германии». Он утверждает, что его зять граф А. фон С, бывший капитан баварской кавалерии, оставив действительную службу, живет в С. Несколько лет назад, находясь на дежурстве, он заметил, что одна из лошадей выглядит очень плохо. Конюх доложил, что каждое утро находит ее залитой потом, с запутанной гривой и хвостом. Граф, не веривший ни во что сверхъестественное, решил выяснить, в чем дело, и провел ночь в конюшне, наблюдая за лошадью. Сначала все было нормально, но около двух часов лошадь неожиданно задрожала, и в тот же миг ее хвост и грива оказались спутанными, а туловище покрыто потом.
Немецкий писатель Эрнст Майер рассказывает о ведьме, превращавшейся в лошадь, хотя не просвещает нас, зачем ей это понадобилось. Некий фермер, живший в окрестностях Висенштайга, имел четырех лошадей, но нередко бывал немало удивлен, поскольку обнаруживал в своей конюшне пятую. Он решил проконсультироваться с кузнецом, который посоветовал фермеру, когда он в очередной раз увидит в конюшне лишнее животное, позвать его. Довольно скоро неизвестная лошадь снова появилась в конюшне. Фермер послал за кузнецом. Тот появился и принес четыре подковы. Он выразил уверенность, что лошадь не подкована, и сообщил, что немедленно исправит этот недостаток. Но хитрый кузнец сам же и пострадал. Когда на следующий день фермер пришел к нему в дом, то увидел, что к ногам и рукам жены кузнеца были прикреплены подковы. Тем не менее лечение оказалось действенным, потому что женщина больше никогда не превращалась в лошадь и не забредала в конюшню соседа.
Аналогичная история о женщине, которую подковали, пока она маскировалась под кобылицу, изложена Р. Кюнау в «Силезских сказаниях» (№ 1380, 1913 г.).
Дж. Фрейзер упоминает о районе, где ведьмы имели обыкновение в полночь разъезжать на дьявольских конях, не трогая лошадей земных.
Он утверждает, что в Пруссии ведьмы и колдуны обычно собирались вместе дважды в год – в Вальпургиеву ночь и в канун Иванова дня. Они обычно ездили на вилах, но нередко и на черных трехногих конях. Они вылетали в дымоход со словами «Вверх, прочь и нигде не останавливаться».
Следующая история, рассказанная Фрэнком Хамелем в его интереснейшем труде «Человеческие животные» (Human Animals), замечательна тем, что фигурирующая в ней ведьма не появлялась в конюшне в виде лишней лошади, а, очевидно, вселялась в тела нескольких земных лошадей, живших в этой конюшне. Женщина из Тулона рассказала о событиях, свидетельницей которых была в раннем детстве. Ее отец по имени Исидор был водителем омнибуса. Он много лет жил вместе со своей сестрой, но в один прекрасный день они поссорились и решили разъехаться. Исидор очень любил сестру и тревожился о ее судьбе. Как-то раз он решил посоветоваться с другом. Тот сказал, что источником ссоры является сосед, наславший злые чары. В качестве лекарства он предложил другу как следует вздуть своих лошадей и ожидать результата. Околдовавший его человек заболеет, и на его теле появятся следы от ударов, наносимых лошадям. На следующий день Исидор в точности последовал данному совету. Наутро сестра пришла к брату и заговорила с ним с той же приязнью, что и прежде. Ссора была позабыта.
Вскоре Исидор услышал, что заболела его соседка, с которой он всегда находился в хороших отношениях. Он пошел навестить женщину и нашел ее в постели всю в синяках и кровоподтеках. Не успел Исидор войти в комнату, как она спросила, за что он так сильно бил своих лошадей. Это явилось достаточным доказательством того, что женщина была ведьмой, а следы на ее теле – следствие битья, устроенного Исидором лошадям.
Рябина всегда считалась средством против колдовства. Одно время фермеры делали из нее кнутовища. Такая мера должна была оградить груз и лошадей от ведьм. Если телега случайно останавливалась, всему виной, конечно, было отсутствие у возницы рябинового талисмана; немедленно с ближайшей рябины срезалась ветка, и на скорую руку изготавливался прут, которым стегали лошадей, а через них и ведьму – первопричину всех неприятностей. Это суеверие было особенно распространено в Йоркшире.
Джордж Борроу поведал нам, что весьма успешно использовал «заговор» для того, чтобы привести в чувство неуправляемую лошадь. «Я собрался сесть в седло, но черный андалузец не позволил даже приблизиться к себе. Как только я делал очередную попытку, конь начинал танцевать вокруг, причем с необычайной резвостью.
– Это плохой знак, – сказал Антонию. Одетый в зеленую куртку и охотничью шапку, в сапогах со шпорами, он стоял наготове, чтобы помочь мне. Он с трудом удерживал за уздечку коня, которого я купил у контрабандиста. – Это плохой знак, – повторил Антонио, – и в моей стране путешествие отложили бы до завтра.
– Неужели в вашей стране не знают заговоров? – полюбопытствовал я и, покрепче ухватив коня за гриву, выполнил положенную церемонию. Животное стояло спокойно, и я вскочил в седло, приговаривая запомнившиеся с детства слова. Помогло!»

Демонические лошади. Дикий охотник и о Дикой охоте у нас.