Маленький ад для кинестетика - не иметь возможности коснуться, если хочется. Пройтись пальцами по губам, волосам, спине. Закрыть глаза и просто торчать от чужого тепла.
Сколько времени я уже не ощущал под пальцами чужой кожи? Причем такой, к которой хочется прикасаться...
Бля, ты знаешь, что режешь по живому? Я понимаю, головой понимаю, что так лучше, но... иногда мне хочется просто выть.
А не поменять ли мне ник? Меня внезапно что-то попер BlackSystem который у меня на Ютубе и Gmail... А вообще - не соответствует мой старый ник моему нынешнему состоянию. Хочу что-то по жестче.
И почему я уверен, что от отжиманий должны болеть совсем не те мышцы, что у меня?..
Адово напрягает эта подвешенность с жильем - не могу себе нормальный спорт-уголок обеспечить. В спортзал, что ли, опять записаться?.. Там бассейн может есть...
Не работа, а гадюшник и сборище умственно отсталых придурков.
Я так и знал, сука, что ты придешь ко мне с этим вопросом... И, бля, какой был кайф ответить тебе "соси хуй у пьяного ежика" "Я, скорей всего, не смогу." Месть - это не есть гуд, просто потому что на эту чушь ты расходуешь время и силы, которые пригодились бы в другое место. Но, черт побери, если бы я просто мог заебенить тебе в ебальник... Ненависть - тоже.
Нет. Все это в прошлом. С этого дня все это в прошлом.
Счас уржался. У англичан пропал препод. И они не знали, куда он уехал... А в день отъезда он мне так подробно рассказывал, что едет на юг, учить детей инглишу. И смех и грех,блин. На работе, главное, никому ниче не сказал.
На улице роскошная духота. Не жара даже, а именно духота. Ветерок еле-еле где-то дует... Плюс - на работе нет самой главной проблемы в жопе, минус - все пасутся тут, не у кого своровать вентилятор. Ждем.
Один человек сказал обо мне: «При рождении он получил имя Ролихлахла — Трясущий Деревья, потом он стал Нельсоном Манделой и потряс мир». Мне не нравятся попытки делать из меня полубога. Я хочу, чтобы меня знали как Манделу, человека со слабостями.
В моей стране вы вначале отправляетесь в тюрьму, а потом становитесь президентом.
Я твердо усвоил, что отвага — это не отсутствие страха, а победа над ним. Отважный человек — это не тот, кто не испытывает страха, а тот, кто с ним борется.
Многие вещи кажутся невыполнимыми до тех пор, пока их не сделаешь. читать дальше Удивительная красота африканской музыки заключается в том, что она звучит радостно, даже если рассказывает тебе грустную историю. Ты можешь быть беден, можешь жить в доме, построенном из коробок, ты мог только что потерять работу, но музыка всегда оставляет надежду.
Не так уж сложно изменить общество — сложно изменить себя.
Я благодарен тем 27 годам, которые я провел в тюрьме, потому что это дало мне возможность сосредоточиться. С тех пор как я вышел на свободу, я эту возможность потерял.
Свобода не может быть частичной.
В тюрьме я любил работать с мусором. Иногда там попадались обрывки газет. В тюрьме нам газет не полагалось, так что я брал эти обрывки, чистил их, а вечером тихо читал в камере. Вряд ли когда-либо я так ценил прессу.
Сложности и невзгоды разрушают одних людей, но создают других.
Никто не рождается с ненавистью к другому человеку из-за цвета кожи, происхождения или религии. Люди учатся ненавидеть, и если они могут научиться ненавидеть, нужно стараться учить их любви, потому что любовь намного ближе человеческому сердцу.
Мы должны использовать время мудро и помнить: правое дело можно начать в любую минуту.
Говоря с человеком на том языке, который он понимает, ты говоришь с его головой. Если ты говоришь с человеком на его родном языке, ты говоришь с его сердцем.
Ни разу не упасть — не самая большая заслуга в жизни. Главное каждый раз подниматься.
Вчера меня звали террористом, а когда я вышел из тюрьмы, многие люди, включая врагов, признали меня. Так я обычно говорю тем, кто рассказывает, что люди, борющиеся за независимость в их странах — террористы. Вот что я скажу: кто и кого обвиняет в терроризме, зависит от того, чья сторона побеждает.
Даже невнимательному человеку понятно, что США — это угроза всему миру.
Светлая голова и светлое сердце всегда составляют грозную комбинацию. А когда ты добавляешь к этому острый язык или карандаш, получается что-то очень гремучее.
Я не могу забыть, но я могу простить.
Я люблю регулярные медицинские проверки. Обычно доктора говорят мне: «Мистер Мандела, на этой неделе вы не умрете!»
Я полагаю, вы уважаете боль, через которую мне довелось пройти, так что на этом я заканчиваю нашу беседу.